• Владимир ПЕТРЕНКО: ДЕЛАЙ, ЧТО ДОЛЖНО… •
Продолжаем знакомить наших читателей с днепровскими звездами сцены. В этом номере – творческая династия Петренко. Именно режиссер театра «Верим!» привил своей дочери любовь к подмосткам.
[ Разговор в 4-х эпизодах ]
«Не было везения. Скорее всего, моя работа – это труд лягушки, которая без устали взбивает лапками масло».
Владимир Петренко, театральный режиссер
Обычно это происходит в зрительном зале, но, по окончании хорошего спектакля, всегда чего-то не хватает, хочется большего. Ведь актеры, как правило, неординарные и интересные личности. Для многих служители Мельпомены даже становятся кумирами. Людей интересует, как они живут, их мысли на разные темы.
Продолжаем знакомить наших читателей с днепровскими звездами сцены. В этом номере – творческая династия Петренко. Именно режиссер театра «Верим!» привил своей дочери любовь к подмосткам.
Эпизод 1: «Успеха не существует»
– Театр «Верим!» сейчас вступает в пору «предакадемизма». Он доказал свой уровень – популярный, успешный. Что Вы сегодня можете сказать о своем театре?
– На самом деле сказать, что мы что-то построили, чего-то добились, – нельзя. О нас мало кто знает в Днепре. Фестивали, победы на них, театральный круг… Это несопоставимо с понятием «успешный». Не люблю это слово, оно, по-моему, означает: успеть, обогнать и желательно подтолкнуть! Вот ты успел, а тысячи не успели. Что успел? Хорошо себя продать? В искусстве успех – странное понятие. Скажите об успехе Моцарта!
– Он, Моцарт, по всем свидетельствам, очень ценил успех, но сам себя успешным, наверное, не считал. В этом ключе Вы думаете о своем театре?
– Сейчас я опять ощущаю начало пути. И в этом начале нет здания, нет нормальных условий для развития…
– Зато сохраняется студийная свежесть!
Эпизод 2: «Я присягнул Театру. Ничего личного…»
– Театр – мужское занятие? Если да, то каким в театре должен быть мужчина?
– Исторически да, театр вырос из мужского начала. Со времен Шекспира. Я могу ценить качества, которые чувствую в себе. Чего не хватает, говорить не буду. Но я обладаю таким редким качеством, как «постоянство». Выбрал путь и иди по нему спокойно. Делай что должно, и будь что будет! Женщина может позволить себе быть более гибкой в этом смысле. А вот стержень, понятие присяги, долга, чести, эти вещи – они мужские.
– Понятие присяги можно отнести к театру?
– Конечно! Это же еще Щепкин сказал, Станиславский подтвердил позже и поднял на щит: «Либо священнодействуй, либо убирайся вон!» «Либо жрец, либо паяц» – такое еще есть выражение.
– Служу в театре? Или Театру?
– Служу в театре, да, это неслучайное выражение. Театр возник как структурное подразделение храма, если можно так сказать. В Египте, Греции это было служением в храме, то есть священнодействием.
– Поэтому не кажется ли Вам странным, что сейчас государство не хочет понимать, что театр – это его руки, его глаза…
– Его мысли! Через искусство, кино, театр государство заключает общественный договор о модели поведения и жизни в обществе. Театр то рассматривает общение людей, не самого человека, а его в процессе общения
с другим человеком. Потому драматургия – это диалог. Платон писал диалоги ученика с учителем, то есть пьесы! Потому что это абсолютно конкретное внедрение модели поведения. Предложение поведения и взаимодействия людей. Да, странно, что государство этого не понимает.
Эпизод 3: «Я нагло уверен в своих талантах. И могу доказать!»
– Возвращаясь к кинопроизводству и важнейшему из искусств, я думаю, что Вы могли бы в этом жанре себя показать! Через кино и даже в интернете.
– Да. Если лично, то я нагло уверен в своих талантах. Пробовал сниматься в фильмах, и не разочаровался в себе.
– Есть другая причина, наверное, почему кино не захватило Вас полностью? И кино, и театр регулярно переживают кризисы. Сейчас какой?
– Кризис сюжетов. Нужны живые идеи. Для меня, как театрального человека, главным остается вопрос материала – сценария. Сначала все-таки История. Записанная каким-то лицом. Умным, талантливым.
– Я знаю, что Вы мечтаете создать лабораторию драматургии. Вы давно об этом думаете?
– Когда сочиняли «Голодну кров», для нас писали живые люди, с которыми мы в контакт входили, и потом переводили беседы и литературу в драматургию.
– Вы хотите сократить этот путь попадания пьесы на сцену? В этом замысел Вашей лаборатории?
– Ничего нового! Ведь Мольер и Шекспир создавали такие лаборатории. Схема такая: оговариваются сюжеты, с помощью которых можно «толкнуть» актера в импровизацию, в этюд. Потом они сами начинают творить тексты и диалоги. Возникает игра! Импровизация переходит в диалоги, в ряды фраз. Успевай только записывать!
– Как это интересно! Из миража, из ничего, из сумасбродства моего…
– Мы так создавали «Ворона». Но я бы хотел, чтобы еще присутствовали люди пишущие.
– Когда есть понимание, какой должна быть лаборатория драматургии, то остается только организовать!
– Да! Погрузить пишущих людей в живой театр! Отталкиваясь от главного – истории.
– А они сейчас происходят?
– О-о-о-о! Очень много!
– Прямо выходи в город и бери?
– Кстати, и о городе надо писать и ставить. Опять-таки не хватает современного взгляда изнутри. Такого театра – документального. Это было бы как раз то, что надо. Утром в газете – вечером в куплете. Театр – это либо сейчас, либо никогда. Потребность переосмысливать жизнь и превращать в «куплеты», она естественна. Это острее, шире и незабываемее, чем просто информация.
Эпизод 4: «Смиренные актрисы – это будущие режиссеры»
– Поделить театральную труппу на мужчин и женщин нельзя. Это единый организм. И все-таки этот раздел существует. Женщины в театре, они какие?
– Они такие, какими им диктуют быть обстоятельства. Актриса в обычном театре не так занята, как актер-мужчина. Возможно, сейчас, в связи с новыми гендерными веяниями, что-то изменится, будут писать другие пьесы… Но в сегодняшних условиях женщинам, девушкам в театральной действитель-
ности приходится жестко конкурировать.
– И это такая отдельная закулисная история, которую наблюдает режиссер?
– Ну да. И отсюда выводы: когда мужчины вступают в столкновения, это органично. Борьба женщине не свойственна. Женщина в театре не для борьбы. За женщин в театре надо бороться! Их чуткость и спокойствие важны чрезвычайно. Они создают тепло, среду! Мужики все распахивают. Желание вернуться к себе обеспечивает сидящая у очага Пенелопа. И в театре тоже так. В любом театре, и в нашем в том числе, когда актриса, мечтающая о роли, покорно ждет, ты начинаешь ценить ее за этот талант. Не умаляя главного! Ты знаешь, что она может и готова выйти на сцену и сыграть. Но она терпеливо ждет.
– Это же противоречит всем правилам! Ей бы надо заявить о себе, иначе ее просто забудут.
– Не знаю. Для меня она этим заявляет гораздо больше. Терпение – это тоже дар. Терпение – женская черта. Плохо, когда мужчина слишком терпелив…
– Вот почему у Вас в театре женщины выходят в режиссуру?
– Сказать «выходят» пока вроде бы рано…
– Ну как же! Вика Чернова уже заявила о себе как настоящий режиссер, со своей манерой, глубокими решениями. Ее спектакль «Аркадия» по Томасу Стоппарду собирает аншлаги. Варвара Воронина «Порцеляновым кроликом» в этом году так всех удивила!
– Не каждый способен заставить себя что-то делать. Вот Вика Чернова, Варя Воронина и, кстати, Тарас Шевченко смогли. Потому что токи, которые бродят в театре, энергия, она же никуда не девается! Поэтому тот, кто в этой цепочке, он все равно засияет! Вот Леша Хильский, который сделал моноспектакль. Сейчас играет его здесь. «Про то, про се» по рассказам Григория Горина. Это ж надо составить композицию, прочитать, сыграть, то есть качественно сделать работу!
– Прекрасно, что Вы даете им такую возможность выхода творческой энергии. Есть сцена, и ты волен распорядиться своим талантом.
– Есть гораздо более ценная возможность – рисковать и ошибаться!
– И верить?
– А это написано на нашем флаге.
Беседовала Нина Зимина
Свежий номер
Популярное на isunity.com
JKJKJ
Понравилась статья? Расскажи о ней